На ватных ногах — это… Что такое На ватных ногах?
- На ватных ногах
- Прост. Ирон. С трудом, ощущая физическую слабость (идти, держаться на ногах). Я не заболела и на другой день шла в школу на ватных ногах — боялась разоблачения (Т. Горбулина. Эпидемия).
Фразеологический словарь русского литературного языка. — М.: Астрель, АСТ. А. И. Фёдоров. 2008.
- В ногах
- На ногах
Смотреть что такое «На ватных ногах» в других словарях:
Заверняев — Заверняев, Фёдор Михайлович Фёдор Михайлович Заверняев Дата рождения: 28 февраля 1919(19190228) Место рождения: Почеп Дата смерти: 1994 Место смерти: Брянск Гражданство … Википедия
куп де тур — coup +de+ tour. окказ., шутл. Должно означать работа мастера . Мне неизвестно такое словосочетание во фр. яз. Громила профессионально берется за дело: пытается ломиком выломить монетоприемник <телефона автомата>, оторвать плоскогубцами… … Исторический словарь галлицизмов русского языка
серийка — и, ж. série f. разг. Вещь серийного производства. Громила профессионально берется за дело: пытается ломиком выломить монетоприемник <телефона автомата>, оторвать плоскогубцами трубку, выбить ударом стамески диск. Ни фига! Детина чуть не… … Исторический словарь галлицизмов русского языка
фиг — а, и а, м. figue f. грубо простореч. ♦ Ни фига. Совсем, совершенно ничего. БАС 1. Ни фига? Ни фига.. Ни головочки? Ни головочки. Фадеев Послед. из удэгэ. Но когда кино неинтересное, фиг ты удержись кого нибудь референдумом. Демократ. газ. 17. 3.… … Исторический словарь галлицизмов русского языка
ДВИГАТЬСЯ — Двигаться во сне медленно и через силу, словно на ватных ногах, предвещает полосу бедности, слабости и унижения. Чувствовать во сне, что вы вообще не в состоянии двигаться, – наяву вам следует проявить больше уступчивости … Сонник Мельникова
Зайцева, Ольга — Двукратная Олимпийская чемпионка, заслуженный мастер спорта России Российская биатлонистка, член сборной России по биатлону. Заслуженный мастер спорта (2005 год). Дважды олимпийская чемпионка в эстафете (2006, 2010), обладательница серебряной… … Энциклопедия ньюсмейкеров
Грудной ребёнок — I Грудной ребёнок ребенок в возрасте до одного года. Выделяют период новорожденности, продолжающийся 4 нед. после рождения (см. Новорожденный (Новорождённый)) и грудной возраст (от 4 нед. до 1 года). В грудном возрасте ребенок растет и… … Медицинская энциклопедия
Изменения органов и систем при сахарном диабете — 45 летний пациент с сахарным диабетом левая ступня изменена диабетической остеоартропатией (Сустав Шарко) … Википедия
Потеря «нюха», ватные ноги и дурные сны: калининградцы рассказали о первых симптомах коронавируса
Вторая волна коронавируса разошлась и пока не думает успокаиваться. В четверг в Калининграде был поставлен очередной рекорд по числу инфицированных.Фото: Мария ЛЕНЦВсе началось с носа
Ольга Кинжакова, Светлогорск:
— Первые два или три дня у меня была заложенность носа, но без насморка, и температура 37,2. На четвертый день при температуре 37,5 пропали обоняние и вкус, а к вечеру поднялась до 38,5.
На следующий день пыталась сбить парацетамолом, но она снижалась до 37 с половиной и через некоторое время возвращалась на прежнюю отметку. Начались сильные головные боли.
Кашель появился на пятый или шестой день. Он усиливался при физических нагрузках: стоило наклониться или присесть, как я задыхалась от кашля. Тогда же сделанная флюорография показала воспаление нижней доли правого легкого, и меня положили в больницу в Пионерском. Там я пролежала с 21 по 26 октября. И после того, как пришел результат анализа, подтвердивший коронавирус, меня перевели в Калининградскую инфекционную больницу, на Фрунзе.
Там уже врач сказал мне, что коронавирус редко ограничивается одним легким и быстро переходит на оба. Вскоре так и случилось – я получила двустороннюю пневмонию. В больнице на Фрунзе я пролежала до 31 октября, и еще до 6 ноября меня долечивали на Баранульской.
Резко подскочила температура
Сотрудник силовых структур (нельзя называть имя):
— Где-то в ночь на 17 октября, это была суббота, у меня резко подскочила температура – 39,5. Никаких симптомов до этого не было вообще. И такая температура у меня держалась в течение недели. В понедельник я был у врача, сделали КТ (поражение легких было двусторонним, где-то 25-30%), и уже во вторник меня положили в госпиталь. Каждый день температуру пытались сбить уколами и таблетками, это помогало часов на пять, а потом снова начинался сильный жар. Несмотря на то, что я практически не двигался, вскоре появилась одышка, а кашля не было вообще. Приходилось постоянно пользоваться кислородом, чтобы продышаться. В один день пробил холодный пот, и стало очень плохо. Интересно, что обоняние и вкус не пропадали.
Через неделю мне сделали повторную КТ, и оказалось, что легкие поражены уже на 80% — меня срочно отправили в реанимацию. Несколько дней я был обездвижен, так как меня подключили к каким-то капельницам. В общей сложности, в госпитале я провел 22 дня. Сейчас дома на больничном, к службе пока временно не годен, потому что без одышки могу пройти 150-200 метров. Через месяц должны сделать контрольную КТ.
Такая ломотааа!
Марина Леонидова, Калининград:
— В первый день осенних каникул у меня ни с того, ни с сего заболела старшая дочь. Ни насморка, ни кашля, только температура. И то – не выше 38 . И горло спокойное.
На следующий день она как огурец, но точно такая же картина с младшей, тоже школьницей.
На третий день школьных каникул обе мои красавицы веселятся, зато я места себе не находила. Ломало все тело. И такая голова… Тяжело ее держать!
Героически готовлю ужин, и вдруг ловлю себя на мысли, что запаха гречки, которая вот, булькает перед моим носом, не чую…
— Дети, — кричу. – Вспоминайте! Когда у вас температура была, запахи «слышали»?
— Мы не проверяли, — дети меня рассмешили своей честностью.
Так, в какой-то странной ломке я «ушла» в ночь. В пять утра проснулась от дурного сна. Чушь какая-то снилась. Даже рассказывать стыдно. И тут до меня дошло – а не измерить ли мне температуру? 37, 2 С. Ну это же детский сад, а не температура!
Вот так я и болела. Невысокая температура, заложенность носа, потом добавился кашель.
Коронавирус подтвердился у меня, детей сказали – на карантин. Из-за довольно средненького течения болезни в больницу ехать нас никто не заставлял. Приходили из поликлиники, наблюдали нас.
Отшибло обоняния
Ольга Купцова, Калининград:
— Мы с мужем заболели одновременно, — рассказывает Ольга. — И потому для нас большая загадка: или я с работы принесла эту заразу (у нас в коллективе заболел сотрудник), или мы так «результативно» пообщались с друзьями. Случайно встретили их, когда гуляли у моря в Зеленоградске. Я еще тогда подумала, зачем надевать маску, мы же на улице общаемся, на расстоянии. Столько свежего воздуха!
— Дальше – еще интереснее, — продолжает Ольга. – Вот что значит – каждый организм переносит болезнь по-разному. У мужа все началось с жалоб на слабость, апатию, безволие. Хочет пойти в магазин, а ноги ватные, даже страшно шаг сделать – вдруг упадет.
А у меня – классическое начало. Отшибло обоняние. Резко. Как будто кто-то рычаг повернул и выключил такую функцию. У мужа есть одеколон, который мне жутко не нравится своим резким и очень навязчивым запахом. Я решила протестировать на этом флаконе. Нюхаю коробку. Ноль. Достала флакон из коробки. Ноль. Сняла крышку, закрыла глаза, поднесла к носу, близко-близко. Еле-еле до меня долетел запах.
Дальше – температура, чуть позже кашель. С мужем лечились дома, врачи приезжали с поликлиники. Могу одно сказать – так странно и неприятно я еще ни разу не болела. Берегите себя!
Как будто в легком дырка
Наталья (фамилию отказалась называть), Калининград:
— Мои первые симптомы такие: течь из носа (не унять, как вода из открытого крана), диарея, а потом ощущение такое странное. Вдыхаю воздух, и кажется, что в легком – дырка. Не могу надышаться!
Лежала в больнице 14 дней.
ОФИЦИАЛЬНО
Какие признаки заболевания врачи относят именно к ковиду
Часто наблюдаемые симптомы:
— повышение температуры тела, сухой кашель, утомляемость.
У некоторых инфицированных могут также наблюдаться:
— различные болевые ощущения, боль в горле, диарея, конъюнктивит, головная боль, потеря обоняния и вкусовых ощущений, сыпь на коже или депигментация ногтей на руках и ногах.
Страшно бывает всем. Вопрос: что с этим делать?
Сердце бешено колотится, дыхание через раз, все тело трясет, зубы стучат мелкой дрожью, не могу пошевелиться… Вот такой он, физиологический ответ организма на реакцию страха. Такое и с подобной силой мне пришлось испытать только один раз в жизни, когда много лет назад ночью на территорию лагеря нашей маленькой туристической группы в Уральском предгорье неожиданно вторглась незнакомая группа людей.Они начали шумно дебоширить в районе нашего костровища, что-то выкрикивая не очень трезвыми голосами. Никто из нас тогда не вышел из палатки, а незваные гости ушли так же неожиданно, как и появились, и все закончилось вполне благополучно. Однако эмоция страха глубоко впечаталась в мой опыт, и это точно было про страх за жизнь как таковую.
В ситуациях, угрожающих жизни, часто верна одна реакция – бежать. В повседневности же экстремальных случаев может быть не так много. И всё же моментов, активизирующих не очень интенсивный, но неприятный страх, может быть сколько угодно. Просто они, эти страхи, в нашем относительно цивилизованном сообществе, перемещаются больше в область взаимодействия между людьми: боюсь, что будут смеяться, боюсь, будут осуждать, а еще хуже – за спиной, боюсь, что не оправдаю ожиданий, боюсь, что обидятся, если что-то скажу/сделаю/не скажу/не сделаю и так далее (каждый может продолжить список).
Однако, и в этих случаях иногда начинает казаться, что единственно верная реакция – бежать. Попробуем остановиться. Вот, например, выступление на публике. Чем тут не страх? Очень даже страх. Я, например, всегда ощущаю его перед выступлением, сколько бы раз ни выходила к аудитории: и тремор, и учащенное сердцебиение, и прерывистое дыхание, и ватные ноги – все со мной. Просто теперь это не так интенсивно, и отношусь я к своему страху как пусть и не к очень приятному, но все же очень старому знакомому.
Что изменилось за годы? Теперь, когда распознаю страх в себе, знаю, что мне с ним делать: я у своего страха кое-чему научилась. Поделюсь. Вдруг пригодится.
Во-первых, я его не гоню. Это просто бесполезно: только бессмысленно потрачу на это так нужную мне сейчас энергию.
Во-вторых, я прислушиваюсь к нему и пытаюсь понять, что он мне хочет сказать. Обычно мгновенного мониторинга хватает, чтобы осознать: ситуация точно не угрожает жизни и здоровью. Страх мне говорит: если аудитория новая, незнакомая, я могу постараться что-то узнать о людях заранее. А когда есть возможность – могу и пригласить хороших знакомых послушать и поддержать. Еще важно просто смотреть на людей, видеть их, осознавать: они пришли, потому что тема их чем-то привлекла и, в общем-то, они доброжелательно настроены.
Следующее сообщение, которое передает страх, – о том, что мне важно достаточно хорошо подготовиться. Страх вообще помогает (если он не зашкаливает) сконцентрироваться на решении важных на тот момент задач, так как сужает область восприятия до этих задач. Для меня это – выстроенная структура выступления и четкое понимание, как связаны между собой разные блоки.
О чем еще говорит мне мой страх? Что лучше не браться за то, к чему нет никакого интереса. Выходит так: только отыскав что-то важное и интересное для себя, уловив это воодушевление внутри, я в какой-то момент обнаруживаю, что страха нет, он ушел. Его место занимает ощущение полноты контакта с собой, с материалом и людьми.
Вот и на нейрофизиологическом уровне было доказано, что эмоции страха и интереса взаимосвязаны между собой.
Сёрен Кьеркегор еще в XIX веке своей гениальной интуицией заметил, что интерес и страх соперничают друг с другом за наше внимание и поведение.
Вот только кто победит? Решайте!
Лариса Чернобаева: человек должен твердо стоять на ногах
Лариса Чернобаева: человек должен твердо стоять на ногах
16 июня 2020Светлана Фролова Один Дома
«У нас тут ремонт сейчас идет», – говорит актриса театра «Старый дом» Лариса Чернобаева, вынося из недр гримерок чашки-ложки-банки с кофе и чай. Спектакль только что закончился. Мы сидим в пустом буфете, за окнами – полная темнота. Кажется, кроме нас в театре уже никого и нет.
Про темноту, сумрачное искусство и «Матильду»
– Боишься темноты?
– Нет. Мне кажется, даже моя дочка никогда не боялась. Я думаю, это оттого, что у меня психика здоровая. Наоборот люблю, с детства. Вспоминаю: мне даже нравилась темнота. Мечтать очень любила. Бывает, придет какая-то фантазия в течение дня, и соображаю: нет, сейчас я об этом думать не буду. Вот когда вечер будет, я глаза закрою, и там все случится. И у меня в голове такие фильмы игрались по вечерам! У нас же детство было не очень красочное в плане зрелищ… «Дисней» – только по воскресеньям с двух до трех. Темноту, поэтому люблю. Нет, не боюсь.
– В сумраке есть что-то таинственное.
– Темнота – это ведь перед сном. И в детстве, и сейчас, – у меня всегда перед кроватью окно большое. Тогда (и сейчас) я жила на пятом этаже. Фонари светят, свет рассеивается и не очень темно: видно небо, самолеты. Я живу там, где коридор для самолетов. И они когда на посадку заходят, всегда пролетают мимо нашего дома. И, например, летит самолет, а я думаю: «Сейчас – без 15 одиннадцать».
– Делишь ли ты искусство на «темное» и «светлое»?
Даже то, что тебе жутко не понравилось, можно проанализировать: почему это тебя тронуло. Почему неприятно смотреть, а твое нутро именно так отозвалось. Бывают же даже агрессивные зрители, которые ругаются, говорят, что мы не имеем права показывать, потому что это неприятно смотреть…
– А может, эти зрители в чем-то правы? Почему они так реагируют, по-твоему?
– Я думаю, в этой реакции есть всегда что-то личное. Потому что если тебя не цепляет, тогда вообще смысл заострять на этом внимание? Еще и конфликтовать. Значит, задето что-то интимное.
– То есть, если бы тебя это не зацепило, ты бы не устроил скандал.
– Да. Скажем, что-то покоробило. Может быть, не именно эта тема, я что-то по касательной. Скажем, религия (образно). Мне самой очень интересно это понять. Например, сейчас муссируется тема с «Матильдой».
В июне мы были на «ЛенДоке» со «Злачными пажитями» и Юлей Ауг. Играли там несколько спектаклей. И в социальных сетях только началась буча по поводу «Матильды». Интересно то, что никто не видел кино, ни один человек. Не было предпоказа. В сети существовали какие-то фрагменты. И вот я думаю, как можно судить о том, о чем ты не имеешь еще никакого понятия.
Но дело даже не в этом. Когда мы репетировали, в один прекрасный день мы выходим на улицу, и стоят несколько человек разного возраста с плакатами: «Матильда», «Запретить». Было это все нелепо. Юля начала фотографировать. У нее вообще свое отношение к этому. А я подошла к мужчине с бородой (самый представительный мне показался) и спросила его: «Вы видели этот фильм?» – «Нет, его еще никто не видел». – «Почему же тогда вы здесь стоите?» – и он мне минут 15 вещал какую-то историю, которая вообще никакого отношения не имеет ни к Алексею Учителю, ни к фильму.
Вот тогда я подумала: интересно, он не видел фильм, но его зацепило! И ему не важно: фильм «Матильда» это или «Белый Бим, черное ухо». Что-то он нашел свое и начал на амбразуру бросаться: «Запретите!».
– …Или кто-то ему посоветовал так поступить…
– …Тоже вариант.
Про семнадцать лет в «Старом доме», местную энергетику и Прикотенко
– У каждого помещения есть своя энергетика. Какая, с твоей точки зрения, энергетика у «Старого дома»?
– Я здесь 17 лет. И мне кажется, театр очень изменился. Причем, я бы не сказала, что это произошло по щелчку, в одночасье. Не скажу, когда мне нравилось больше – сейчас, тогда, в серединке, – потому что на моем веку было такое количество режиссеров…
– Сколько?
– Я даже никогда не считала. Десять, как минимум. Мало того – и директоров человек пять, наверное. Пришла я при Нэлли Новицкой, но застала только год.
Тем не менее, в тот момент театр ощущался другим. Пусть он был таким…своим, родным, домашним – но самым настоящим «Старым домом». И сейчас во мне, наверное, это осталось, – я люблю такие спектакли. Вот те, старые, которые я видела студенткой. Пусть они никакие не новаторские. Пусть простые, для народа. Может, это какая-то ностальгия – по тому, что мне когда-то в театре так нравилось.
В то время я так болела театром! Скорей всего, это и оставило след. Иногда мне даже страшно, потому что чувствую, что не очень-то люблю театр сейчас. Театр, как зрелище. Больше нравится играть, чем смотреть. Может быть, я уже другими глазами вижу спектакли, но очень редко мне что-либо нравится.
– То есть, и энергетика здания изменилась в течение времени.
– Да! В то время, она была такой… крепкой. Труппа тоже другая. Махровая, старая. Сейчас почти никого же и не осталось, кроме Халиды Ивановны и Сергея Ивановича… А семнадцать лет назад молодежи не было вообще. Была я, меня взяли. Я считалась «молодежь».
– И дом был старый.
– Да, старый дом. Крепкая, густая атмосфера чего-то очень настоящего. Душевного, как «Простая история».
А потом… был период, когда мне казалось, что атмосферы вообще никакой нет. Потому что театр дербанило в разные стороны. Каждый приходящий пытался внести свою энергетику. Причем не щадя ту, которая за год-два скопилась. Люди менялись очень быстро, в труппе была жуткая текучка.
– Оренов через вас еще прошел.
– Да. Но, кстати, Владимир Оренов запомнился меньшей кровью. Сейчас мы не общаемся, но на то время он казался очень позитивным человеком, с такой московской энергетикой (программу вел «Фрак народа»). Новатор был, в чем-то. Гнул свою линию – вот это ново, это интересно. И, в принципе, я вспоминаю – меня это увлекало. Приехал он сразу после Верхградского.
…А сейчас атмосфера – молодая, горячая. Люди сметают все на своем пути: то есть готовы ко всему, жадны в каких-то своих высоких желаниях. И это так круто! Потому что, когда люди сами начинают во что-то верить, – причем больше, чем кто-то вокруг, – они просто обречены на успех. Из-за этой веры их сложно сбить с толку.
Молодежи много. Причем, интересно – вроде и молодежь, но все уже при месте, наиграли себе какой-то репертуар. То есть совсем «зеленых» у нас и нет.
– Причем, самые «зеленые» у вас особенно обласканы критикой.
– Есть актеры, которые вроде бы только пришли. А на них смотришь, с ними работаешь и думаешь: может быть, они просто другие? Они приходят уже такие: уверенные в своих силах, свободные и готовые на все. На самые безумные эксперименты. Даже не спрашивают – зачем, почему, как.
Я вспоминаю свои первые шаги. Мы боялись, каждый раз лезли внутрь – а почему я так делаю, зачем? Эти не спрашивают. Может быть, спрашивают потом, объясняют это для себя. Но энергетика мне сейчас очень нравится в театре. Я думаю, сейчас здесь золотое время.
– Такая взрывоопасная энергетика.
– Ну да: горящая, желающая, страждущая.
– Хорошо, что Прикотенко в главрежи пришел?
– Я думаю, да. Потому что одно дело приглашенный режиссер, и ты с ним работаешь над постановкой. А другое дело, когда появляется хозяин. Я не знаю, насколько он заинтересован во всем этом. Но мне очень хочется верить, что заинтересован.
На сборе труппы он отчетливо дал понять, что у него на нас большие планы. Он очень много может сделать для нас. А мы, может, сделаем для него. То ли у нас генетика такая, у русского человека? Я, конечно, за свободу. Но театру нужна рука… я бы сказала, даже тирания особого рода.
– В доме должен быть хозяин.
– Обязательно. Должен быть и режиссер, и директор. И каждый из них должен заниматься решением своих задач. Режиссер нужен для дисциплины на сцене, для глубокой и интенсивной работы с артистами. Так сложилось, что Андрея Михайловича в труппе уважают.
Про «синдром сбежавшей невесты», пользу, критиков, зрителей, медали и субъективность
– Ты всю профессиональную жизнь посвятила Старому дому. Не хотелось сбежать куда-нибудь?
– Порывы случаются раз в неделю, только не театральные. Подвержена настроению… Часто кажется, что я не совсем на своем месте. И чем старше становлюсь, тем чаще посещает эта мысль… Думаю: может я и талантливый в чем-то человек, но могла бы заниматься чем-то другим намного лучше. Например, могла бы стать очень хорошим врачом – потому что с детства об этом мечтала…
– Между профессией актера и профессией врача не так много и разницы. Один и другой часто «ковыряются» в человеке.
– Я более примитивно мыслю. У меня стойкая потребность в какой-то пользе… Бесполезность существования меня угнетает. Иногда прихожу с работы (терпеть не могу это слово), что-нибудь не ладится, я устала. И так неловко становится… Потому что, ну как же я устала, если, по сути, весь день кайфовала? С 10 утра и до 14:00 – общалась, про внутренний мир, про душу.
Вот мы сейчас сидим, чаи гоняем, а на репетиция часто так и проходит – мы сидим, чай пьем, месяц про внутреннюю жизнь разговариваем. Потом встали: ты пошел туда, ты – сюда. И спектакль – вот он.
– Ты пытаешься сравнить свою работу с тем, чем занимаются в повседневности люди не театральные. И выходит не в твою пользу?
– Да. Я прекрасно все понимаю. И хоть сама себе противоречу, но очень рада социальным сетям – потому что много людей пишут хорошее, например: «Вы мне дали своей ролью в спектакле ответ на вопрос, который меня мучил».
Хотя, какой мы дали ответ? Это только ему или ей ведомо. И я понимаю задачи театра. Но меня терзают сомнения, насколько я в этом хороша? Может, лучше бы я стала врачом? Или бухгалтером. Была бы полезней?
Конечно, я шучу, но мысль эта меня не отпускает – насколько я важна театру? Что такого я могу сказать людям, чего не скажет никто?
– Что тебе поможет утвердиться в своей необходимости? Дадут премию? Толпа зрителей, которые заявят, что ты молодец?
– Тема хорошая, про субъективность. Однажды меня пригласили на поэтический турнир, в жюри, в педагогический университет. Там ребята читали стихи – свои, каких-то авторов. Безусловно, в жюри — это почетно. Но я не понимаю ничего в поэзии: все на уровне «нравится» – «не нравится».
Пришла, со мной сели еще три эксперта. И были ребята: молодые и потрясающие. Кто-то лучше читал, кто-то хуже. Кто-то свое, кто-то чужое. Я сидела, смотрела. И по мне бежали мурашки – понимала, насколько для них это важно. Один мальчик читал свое произведение и так на меня работал! Не артист нисколько, но так старался мне понравиться, потому что я имею здесь какое-то слово, хотя ничего в этом не понимаю…
Среди ребят на сцене оказалась женщина – она была старше всех. В итоге, именно ее выступление мне понравилась. Наконец, все завершилось. Стали мы обсуждать и никто из нас во мнении не сошелся. Премии было три. Нам дали десять минут на обсуждение.
И в этот момент я впервые задумалась о людях, которые судят кого-то. Скажем, программа «Голос» – они могут судить, потому что слышат что-то. А здесь – непонятно.
В итоге выбила я этой своей даме третье место. Но про себя отметила: может быть, реально это круто, когда тебя оценивают, дают тебе какую-то медальку. Но опять же, я ведь спортсменка и понимаю, когда мне дают медаль – все честно: «пожала» – тебе дали. «Не пожала» – тебе не дали. А здесь? Как здесь судить?
Вот и в театре у всех разные вкусы. Разное видение того, как и что должно быть.
– То есть все, что не «вешается в граммах» вряд ли подлежит оценке…?
– Вряд ли меня бы возвысила в собственных глазах какая-то оценка или восприятие моего творчества. Хотя это и безумно приятно, лишний повод подумать о том, что все не зря. Что есть люди, которые, может быть, видели больше, чем ты в сто раз и в этом разбираются, – если это правда такие люди.
Те же критики – мне было безумно интересно их слушать на фестивале с «Вишневым садом». Хотя мнения иногда были кардинально противоположные. Потому что эти люди в день смотрят по пять спектаклей. А ты об этих спектаклях и не слышал… Но опять же, есть два критерия – либо тебя это трогает, либо нет. Цепляет – не цепляет.
– Вот и лет пять назад ты говорила в интервью, что иногда сомневаешься, твое ли это место – театр.
– Мне всегда кажется, что я где-то рядом. Нет ни одной роли, о которой я могу сказать, что – вот она! Что я ее до конца прочувствовала, прожали и сделала. Кажется мне, что все впереди.
Про родителей, несостоявшегося медика и психологов
– Кем по профессии были твои родители?
– Папа умер в мой день рождения: я родилась, а он трагически погиб в этот самый день. Автокатастрофа. Выросла я без отца. Мама 25 лет проработала главным инженером на машиностроительном заводе, закончила с красным дипломом техникум. А вот я в школе училась, прямо скажем, не важно…
– Когда поняла, что дорога ведет в театр?
– До того, как поступить в театральное, была в театре один раз в жизни. Я из Искитима, и, конечно, никакого театра у нас там не было. Когда заканчивала девятый класс, уже понимала, что в десятый вообще не рвусь. Мы с девочками собирались в «медягу» – медицинский техникум в Искитиме. Потому что на практике в девятом классе я бинтовала, и безумно мне это понравилось: до сих пор обожаю медицинские штучки, и в больницу тоже люблю ходить – по поводу и без.
– Ты задумывалась почему? Может потому что в больнице можно гарантированно причинить человеку добро и ощутить на этой почве собственную значимость? Здесь-то точно понятно: видишь, я тут забинтовала, значит, я точно имею право на существование!
– Думаю, да. Все-таки из-за нужности… Мне очень близка эта тема: смотрю фильмы про войну, и представляю, как бы я там… всем помогала.
У меня нет никакой брезгливости. И страха нет. Причем, с детства – роды сколько принимала – котяток, щеняток. Голубя препарировали с подругой… но это уже взрослая, лет 13, мне, наверное, уже было. Стеклышками…
Муж надо мной смеется: я подписалась в инстаграмме на паблик «Медицинские аномалии». Мне это интересно, причем, не знаю почему. Например, сердце – это ведь реально кусок мяса. А мы говорим о несчастной любви «у меня сердце болит»… Но почему именно сердце? Или желудок… он же ведь правит человеком. Голод – тоже великое дело… Вы видели желудок? Это же кусок кожи какой-то. А он человеком руководит… За желудок человек может Родину продать….
– То есть тебе все это интересно знать, потому что все это управляет человеком. А почему именно медицина, а не психология, например?
– Потому что психология – это очень сложно. Мне кажется любой человек – это целый космос. Себя-то часто не можешь понять, каждый день себе противоречишь. А залезть в голову другому человеку и попытаться ему объяснить, что с ним происходит? Ты же себе не можешь объяснить, как ты можешь это сделать за другого?
Наверное, есть какие-то примитивные вещи, вроде ссор в семье, когда можно по шаблонам пройтись. Но я и в это не верю. Два психолога у меня есть знакомых, и я зуб даю – мне кажется, им как раз психолог и нужен в первую очередь.
– Статистика показывает, что в основном в психологию идут люди с проблемами, которые таким образом пытаются решить. Получается далеко не всегда.
– Есть еще детский психолог у меня знакомый. Вот это вообще жуть. Не дай бог попасть к нему! То есть, не верю я психологам. И психология для меня – самое неблагодарное дело.
Про красоту и «на любителя»
– Тебя называют одной из самых красивых новосибирских актрис. Как ты относишься к этому званию?
– Скептически.
– Что для тебя вообще красота? Это важно – красота?
– Мне вообще кажется, у меня какой-то извращенный взгляд. Красота, говорят, в глазах смотрящего… Безусловно, я люблю таких эстетических визуально людей. Опять же – это больше к женщинам относится. С мужчинами у меня совсем другая история.
Еще в детстве мои знакомые шутили: увидят мальчика пострашнее – о, Решетько, это твой! И меня почему-то выбирали так же: чем мужик «страшнее» – обязательно мой! Прямо карма какая-то была. У меня ни одного красивого парня не было. Все такие … на любителя.
Безусловно, красивых людей я люблю. Но важней для меня даже не красота, а обаяние.
– А что имеют ввиду люди, когда говорят так о тебе?
– Понятия не имею. Клянусь – не знаю. Вот муж мне всегда говорит, что я красивая. А в сущности, что красивого? Фигура так себе, коротыш. На мой вкус есть намного симпатичней женщины. И сейчас я не лукавлю. Я и спортом-то начала заниматься только по той причине, что меня совершенно не устраивала моя фигура.
– Вот только хотела к этому вопросу перейти: вроде жизнь у человека сложилась, человек замужем, дети, играет на сцене главные роли. И вдруг ни с того ни сего он поперся тягать железо…
– Даже и в театралке ни разу не слышала о себе, не только «красивая», но хотя бы «симпатичная». Наталья Анатольевна (Никулькова) никогда не говорила, что во мне что-то есть. Наоборот: «Ларочка, вам нужно быть более… благородной, отесаться, убрать свою непосредственность». Я и сейчас импульсивная, а в юности это иногда вообще зашкаливало. В общем, я постоянно пытаюсь себе что-то доказать и объяснить. И мой внутренний судья – объективный и требовательный.
Иногда вообще страдаю от своей… дрессированности, ответственности. Люблю жить по программе, ставить цели. Вот думаю, и спорт в моей жизни возник по той же причине – потому что в спорте нужна дисциплина. Нужно чего-то добиваться. В общем, есть жизненная необходимость чего-то добиваться.
Даже так… Например, люблю учить текст. Режиссер дает текст и говорит: вы его должны знать через три дня. И начинается внутренняя тирания: есть задание и я его должна выполнить. Внутри себя я чувствую какое-то удовольствие в связи с этим – что у меня есть цель. Сама себя накручиваю, сама себя проверяю.
В принципе, в театре мне всегда везло. На протяжении этих 17 лет у меня не было такого – чтобы я сидела без работы. И роли, и удовольствие испытывала, и любили меня, и грели. Все было здорово. В семье тоже все здорово – муж, который меня поощряет, любит. Для чего мне это надо – постоянно самоутверждаться в чем-то…я не могу себе объяснить.
Про счастье, несчастье, страдания – на сцене и режиссеров
– Ты производишь впечатление счастливого человека. А играешь часто женщин одиноких, неустроенных, страдающих. Как ты думаешь, почему?
– Андрей Михайлович такие интересные вещи говорит про Раневскую… И я думаю – вот бы мне чуть больше внутреннего таланта совершить его задумку – как он ее видит.. Но, наверное, я все-таки это сделаю. Прикотенко рассказывает о Раневской очень интересно. Он не хочет в этом персонаже не страданий, не рефлексий… Вообще, нужно убрать прошлое.
Почему же меня тянет в страдания – с головой, с руками, ногами…? Когда я была моложе, мне думалось: интересно, как актриса может играть какие-то вещи, которые она в жизни не испытывала? Смерть близкого, ребенка, расставание с любимым человеком… как это можно чувствовать?
Я сторонник той идеи, что на сцене мы все-таки не играем, а проживаем. А как ты это проживаешь, если этого и не испытывал никогда?
И еще я думала, что, наверное, нужно в жизни всегда чего-то себя лишать. Выводить себя на эмоции в реальности – чтобы потом испытать и перенести на сцену. Но так я думала, когда была совсем юной.
Не могу вспомнить, чтобы я плакала в реальной жизни. Чтобы у меня была какая-то причина для слез, расстройства…серьезно! Наверное, это такой подарок судьбы. И тем больше у меня сил делать это на сцене. Потому что, иногда я ловлю себя на мысли, что мне это нравится – рождать в себе отрицательные эмоции. Ведь они для меня неведомы.
Может быть, сейчас скажу страшную вещь: но иногда даже испытываю удовольствие. Например, очень люблю играть «Пер Гюнта», когда все идет так, как задумано. И я испытываю такой кайф от своих внутренних страдальческих ощущений, от того, что могу испытать на сцене. И мне интересно – насколько глубоко можно уйти еще в эти переживания и эмоции.
– Ты говоришь о том, что восполняешь ту часть жизни, которой в реальности у тебя нет. Дополняешь сценой.
– Да, я даже больше испытываю эмоций на сцене, чем в жизни, потому что там позволено. Моя смерть на сцене – это проблема, над которой можно порефлексировать: я умираю, сын остается, и как ему жить дальше? В это можно нырнуть. А здесь? Ну, поругалась с кем-то, что-то не ладится. Да и ладно. Все исправится. Это не проблема. Что по этому поводу грузиться? И больше сил остается на сцену.
– Знаковая роль для тебя… ?
– Думаю, у меня что-то есть впереди. Я чего-то еще не сделала. Может, чуть позже, когда я внутренне повзрослею. Хотя, в театре я все равно перешла уже в другую возрастную категорию: мне дают играть матерей, светит Гертруда… И у меня на нее планы.
Когда дали Раневскую, для меня вообще была полная неожиданность. Радости от этого предложения никакой не прибавилось. Я сказала: «Спасибо, конечно, Андрей Михайлович. Но, может, вы еще подумаете?»
Конечно, он все мне рассказал и обосновал про детей, тридцать восемь лет и как-то даже успокоил. Что вообще это история не про Раневскую, а про одного всем известного мужчину, поэтому успокойся и не нервничай.
Впрочем, я очень люблю играть «Пер Гюнта». И работа с Антонио Лателла – это вообще лучшее, что было в театре со мной. Вот если бы был театр под его руководством, в котором работали по его системе! Потому что я люблю, когда каждый в театре занимается своим делом. Если режиссер – то ты режиссер. Если актер – актер.
Сейчас же очень часто такая тенденция: вроде бы ты актер, но, по сути, и режиссер, и музыкант, и художник… А потом приходит режиссер и… «давайте, этюдным методом!». Тогда зачем ты здесь? Тебя же на это учили? Мы-то давай. Но ты-то тоже давай!
Про силу, крепкие ноги и спортзал
– Зачем тебе сила? От кого обороняешься? Сейчас-то ты зачем спортом продолжаешь заниматься?
– Сейчас – потому что мне это нравится. А нравится, потому что я поняла, что мне это очень помогает. Я отдыхаю в спортзале.
– Смена видов деятельности?
– Да. В зале я вообще ни о чем не думаю. Актеры же еще люди такие – у нас очень маленький круг общения. И в этом мы «несчатливцы» – потому что нас мало что интересует, кроме собственной персоны и собственного мирка, который постоянно крутится в голове. Слушать какие-то бытовые истории друзей тоже не очень интересно. В сущности, ограниченные люди – так как много времени проводим в театре.
Почему театр – семья? Да потому что другого нет. Мы все время здесь.
В зале у нас тоже команда, и там самые разные люди, разных профессий. И мы очень часто общаемся. Но общаемся по причине общего дела. Но никто никому душу там не открывает и не лезет во внутренности.
– То есть ты просто переключаешься и …пашешь.
– Да. Совершенно ни о чем не думаю, просто отключаюсь, и мое нутро отдыхает. В плане профессии, это очень помогает.
– Дает дополнительный импульс, энергию?
– Энергию. И появляется какое-то направление… Мне кажется, я научилась владеть собственной волей. Говорят же, когда у человека сильные ноги – это много в жизни значит. А тем более, на сцене. Даже не помню, какой режиссер нам это сказал: когда у актера ватные, неуверенные ножки – он никогда не донесет свою мысль до зрителя. Человек должен твердо стоять на ногах.
Фото: пресс-служба театра «Старый дом»
В статье упомянуты:
Люди:
Греем ноги — продлеваем жизнь
Сегодня вопросы здоровья — самая актуальная тема. Несмотря на то, что появились десятки, сотни новых лекарств и препаратов, люди стали болеть все чаще. И пока ответ не найден, что помогает в оздоровлении, лекарства или народные средства.
В Узбекистане предприниматели, отдав уважение мудрости старины, создали уникальный прибор «электрический сандал», в основе которого лежит экологический чистый природный материал обожженная глина — керамика. Он прошел все этапы испытания в медицинских учреждениях, сертифицирован, одобрен Мин.здравом республики, запатентован.
Сегодня его успешно применяют как сандалотерапию в зарекомендовавших себя санаториях, таких как «Окташ», «Ботаника», «Замин». Больше года проходят испытания прибора в Институте грудной хирургии. Возможно скоро появится во всех аптеках нашей страны.
Создавая электрический сандал, предприниматели поначалу и сами не представляли, каким мощным эффектом он будет обладать.
Пожалуй, многие пожилые люди знают, что такое сандал, или танча. Это низкий столик, под которым в земляном полу вырыта и выложена камнями яма или стоит специальный большой таз. На дне тлеют горячие угли. Столик накрывают большим одеялом, концы которого на несколько сантиметров закрывают пол вокруг стола. По периметру накрывают курпачи – длинные узкие ватные одеяла, на которые садятся домочадцы, спрятав ноги под большое одеяло.
Экзотика, романтика – да, но рукотворные сандалы на практике – опасные источники большой беды. Потому, что в холодное время спят здесь же, на курпачах, рядом с сандалом. В яму с раскалёнными углями может упасть ребёнок, заснувший взрослый. Случайно попавший на угли конец одеяла может вызвать пожар. Тлеющие угли выделяют угарный газ…
В 70-80-е годы сандалы использовались разве что в отдалённых горных кишлаках, поскольку в домах появились печи, паровое отопление.
Однако, хоть и говорят, что историю нельзя повернуть вспять, в некоторых случаях это получается. Так произошло и с сандалами. В Таджикистане, в частности (хотя, думается, что эта страна не исключение), и в настоящее время большинство частных домов и даже многие квартиры в многоэтажках отапливаются сандалами.
Очевидцы рассказывают, что благодаря этому многие болезни обходили их стороной. И это правда, так как люди ещё с глубокой старины знали, что долголетие начинается с ног! Они считали, что старение человека происходит именно с ног, ступней. Через ступни ног проходят шесть основных энергетических меридианов человека. Это меридианы печени, желчного пузыря, почек, селезенки и желудка. На ступнях ног находятся в общей сложности около 60 точек акупунктуры, которые, связаны со многими внутренними органами.
Но не только азиаты таким образом сохраняли своё здоровье. Так, например, в Японии очень популярен прибор для ног «Котацу» В японских домах также в центре комнаты стоит низкий стол, в середине которого находится обогреватель, а сверху он накрыт одеялом.
Получается интересная конструкция, под которой всегда тепло. Японцы проводят зимой большинство времени под ней. Как утверждает статистика, мировыми долгожителями являются японцы. Вопрос — почему? Теории спорные: то ли они много едят рыбы, то ли правильно греют ноги.
А вот китайцы, кстати тоже долгожители, однозначно утверждают, что стопы ног – это «второе сердце», а также советуют «Беречь ноги, как корень дерева»- подошвы тесно связаны с состоянием здоровья всего организма
Стопы далеко расположены от центральных главных внутренних органов, поэтому кровь преодолевает очень большое расстояние, прежде чем добирается от сердца до нижних конечностей. Кроме того, именно на ногах сконцентрированы каналы и меридианы всего тела.
В Китае часто говорят: «Замерзли ноги — значит холодно всему организму». Если холод проник внутрь тела, то резко понижается сопротивляемость. Патогенная энергия холода, пользуясь моментом, в короткие сроки наносит ущерб внутренним органам и может стать причиной заболеваний мочевого пузыря, почек, женских и мужских репродуктивных органов, а также всех отделов позвоночника. Поэтому в холодное время года нужно уделять особое внимание нижним конечностям и сохранять ноги в тепле.
Эксперты также уверяют, что тепловое воздействие на почки через ноги стимулирует выработку гормонов. Мужчинам очень полезно для здоровья и могучего мужского здоровья. Постоянное согревание ног поможет дедушкам стать юношами.Женщинам согревание ног поможет в борьбе с приливами и отливами, особенно повлияет на прекращение отливы. «Да станут бабушки — девушками, а девушки – девочками». В народе бытует мнение, женщинам согревание ног поможет быстрее забеременеть. Есть версия, что для быстрого зачатия нужно парить ноги.
От редакции: как и при любых медицинских манипуляциях, нужно внимательно слушать свой организм и не пренебрегать разумными рекомендациями врачей.
определение слова waded в The Free Dictionary
Ходить по воде или по воде или чему-то еще, что также препятствует нормальному движению.
т.р. т.р.Чтобы пересечь или пройти (например, по воде) с трудом: перейти вброд быстрый ручей.
н.Акт или случай перехода вброд.
Фразовые глаголы: пробраться (или в)Начать решительно или энергично делать (что-то): погрузиться в задачу.
продираться черезЧитать (что-то) с большим усилием: продираться сквозь школьную переписку.
[Среднеанглийский waden, от древнеанглийского wadan.]
Словарь английского языка American Heritage®, пятое издание. Авторские права © 2016, издательство Houghton Mifflin Harcourt Publishing Company. Опубликовано издательством Houghton Mifflin Harcourt Publishing Company. Все права защищены.
бродить
(weɪd) vb1. ходить, погружая ноги в (воду, ручей и т.д.): девушки переходили реку вброд вброд.
2. (часто следует: от до ) продолжать с трудом: продираться через книгу.
3. ( intr; foll by in или into ) энергично атаковать
nакт или случай перехода вброд
[древнеанглийский wadan; 906
(Биография) ( Сара ) Вирджиния. 1945 г.р., английский теннисист; выиграл три турнира Большого шлема в одиночном разряде: US Open (1968), Australian Open (1972) и Wimbledon (1977). 2006, 2007, 2009, 2011, 2014
вейд
(ср) v. ватный, ватный,
н. в.и.
1. ходить при частичном погружении в воду.
2. идти по такому материалу, как снег или песок, который препятствует движению.
3. медленно или с трудом пробираться: продираться сквозь скучную книгу.
в.т.4. перейти вброд; брод: перейти вброд ручей.
5. вброд, энергично начать задание.
6. пробираться, атаковать с силой и энергией.
н.7. акт или случай перехода вброд.
[до 900; Среднеанглийский: идти, пробираться, древнеанглийский wadan идти, c. Среднеголландский, средненижненемецкий waden, древневерхненемецкий watan, древнескандинавский vatha; сродни древнеанглийскому wæd ford, sea, Latin vadum shoal, ford, vādere to go, rush]
Random House Словарь Kernerman Webster’s College Dictionary, © 2010 K Dictionaries Ltd.Copyright 2005, 1997, 1991 Random House, Inc. Все права защищены.
вброд
причастие прошедшего времени: вброд
герундия: болотная
ImperativePresentPreteritePresent ContinuousPresent PerfectPast ContinuousPast PerfectFutureFuture PerfectFuture ContinuousPresent Идеальный ContinuousFuture Идеальный ContinuousPast Идеальный ContinuousConditionalPast Условное
| Present |
|---|
| Я вброд |
| вы пробираться |
| он / она / оно пробирается |
| мы вброд |
| вы пробираться |
| они вброд |
| претерит |
|---|
| Я пробирался |
| вы пробрались |
| Он / она / это вытеснил |
| мы выдирили |
| вы оформили |
| они выбивали |
| настоящий непрерывный |
|---|
| Я проводит |
| Вы Wading |
| он / она / это вадинг |
| Мы распадаются |
| Вы расщепляете |
| Настоящее представление | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Я пробил | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Вы выбивали | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| он / она / он пробирался | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| У нас выбил | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|